Actions

Work Header

Загнанные лошади смотрят на запад

Summary:

Дикий Запад. 1870е.
Несчастье на дороге приводит мелких бандитов Чарли Смайта и его друга Нокса в забытый богом городишко на севере Аризоны. В Мракстоуне не рады приезжим, тут пахнет дешевым виски и кровью, а главный закон — это слово шерифа. Помочь соглашается лишь местный доктор, да и тот не так прост, как кажется.

Чарли чувствует, что здесь что-то происходит. Что-то неправильное. Что-то, что этот город скрывает.

Notes:

Арты к истории: https://vk.com/album-162836901_263958186
Есть спойлеры

Chapter 1: Глава 1. Плохие парни, хорошие лошади

Chapter Text

 

Весьма скверно началась эта неделя.
Примерно так подумал Чарли Смайт, задыхаясь от дорожного песка, забивающего горло. Неважно она началась и для него, и для Нокса, из которого кровь текла, как из бочки с пробитым дном, а уж для Билли Боба, кончившего с отстреленным лицом, и вовсе проходила препогано.

Это был понедельник, самое жаркое третье августа за последние годы. Билли Боб отказался от куска вяленого мяса, что оставалось в дорогу, взамен опорожнив флягу с виски, и только тогда со свойственной ему хитростью решил посадить в их головы зерно идеи.

— Мне кажется, мы занимаемся несерьезными делами.
— Да куда уж несерьезными. Напомнить, что на наши головы, а особенно на твою, в нескольких штатах уже ордер выписали? — прищурился Нокс, вытаскивая из кармана помятую листовку, которую сорвал в последнем городке, и кинул ее поверх сумки.

Билли Боб на рисунке был поразительно похож на себя, а вот Чарли с Ноксом смахивали на испанских каторжников. Вообще-то он тоже, но он и по жизни так выглядел.

— Они просто ищут, на ком бы сорваться, пока не могут поймать Джеронимо¹, — отмахнулся Билли Боб беззлобно, разглаживая бумагу. — В любом случае. Если уж и вешать этих славных молодых ребят, то разве за кражу скота?
— Ты специально умалчиваешь про остальное, что там написано? 
— Нокси, не порть нам настроение. Написать я тоже много чего могу. 

Нокс промычал в ответ и покосился на Чарли.

— К тому же мы и не в штатах, а на свободной Территории Аризоны! — объявил Билли Боб и, свернув листовку, сунул в свою сумку с вещами. — На память, — усмехнулся он, смотря на остальных. Он всегда был тщеславным. — Я хорошо вышел. Так это я к чему? Видели, сколько фургонов едут с запада?
— Несколько, — пожал плечами Нокс.
— То-то и оно! — подхватил Билли Боб, но потом резко качнул головой, опровергая предположение. — Нет, думаю, больше, чем несколько. И за ними редко кто присматривает. Один-два человека — все, что отделяет от его содержимого. Грязные нищеброды ехали на запад, фантазируя о том, что золото тут можно голыми руками загребать, да только тут не ручейки Монтаны, где махнешь лотком и обеспечишь потомков до третьего колена. Тут работать надо. Но если уж им и удалось что-то найти, они не будут против этим поделиться.
— А если не удалось, мы будем брать ночными горшками? — мрачно усмехнулся Чарли.
— Не только горшками, — Билли Боб дернул его за полы шляпы, насаживая ее сильнее на голову, а потом ловко увернулся от тумака в ответ. — Когда люди переезжают, у них всегда с собой много ценного. Ткани, посуда, бухло.
— Да уж, иметь дело с тряпками проще, чем с бизонами, — поджал губы Нокс неодобрительно.

Но больше никто ничего не сказал. Идея всем показалась отличной по сравнению с тем, что было в этом году.
Зарабатывать чем-то особым никто не умел, но у них были пушки, быстрые лошади и жажда наживы. Последние два лета, что они держались подальше от крупных городов, где их совсем не беспочвенно связали с мошенничеством и конокрадством, они провели на востоке Аризоны, избавляя беззаботных скотовладельцев от излишков поголовья коров. Работа тяжелая, пыльная и опасная. Помимо того, чтобы увести коров от пастухов, нужно было их переклеймить, а потом — сбыть. Крупный рогатый скот — не тот товар, который можно было назвать удобным в транспортировке. По крайней мере рядом с вилками и тарелками. А уж если ты попадаешься на глаза ковбою, тут можно не деньжатами разжиться, а дыркой в груди. В последний раз Ноксу прострелили шляпу, едва не задев голову, и это испортило ему аппетит на пару вечеров. Мухлевать в карты было куда как проще.

Чарли не любил иметь дело с людьми. Им приходилось и раньше возиться с транспортом, когда у скота наступал несезон. Но всегда это были дилижансы с богатенькими пассажирами или работа по наводке. Никто из обеспеченных ферзей, вооруженных новенькими ружьями, которыми не умели пользоваться, не хотел пострадать, поэтому кольца и деньги отдавались быстро и безболезненно. Так же просто и сбывались. Хотя, с другой стороны, барахло можно было толкнуть и в Финиксе, а уж если бы им попалось золото… Они бы отлично перекантовались до марта, пока плакаты с их физиономиями не унесут осенние ветра и не покроет зимняя морось.

— Мне эта затея вообще не нравится, — запоздало сказал Нокс, поглаживая шляпу. Эта была новой, и ничто не напоминало об инциденте. — С коровами хотя бы есть шанс удрать без единого выстрела и жертв. В фургонах женщины, дети. И мужчины с ружьями.

Билли Боб сделал круглые глаза.

— Я знаю! Но мы же не плохие ребята? Всегда можно закончить без крови, а если кто-то зарывается, значит, у него лишнее ухо. А кто стреляет лучше всех от Каролины до Калифорнии?

Нокс фыркнул и ничего не ответил. Билли Боб действительно мог и муху в голову застрелить, да и оружием они разжились что надо.
В общем, Чарли молча ждал, пока они переспорят, потому что для него по большому счету разницы не было — что там рисковать, что здесь. Главное — получить сполна, а потом забыться в каком-нибудь отдаленном местечке. Карты, виски, славная музыка. Что еще было нужно?

Нокс отпирался, но аргументы Билли Боба были весомее его неуверенности. Признаться, после первых двух фургонов он даже как-то посветлел, в лице сменился.
Но это все было до среды четвертого ноября.
Фургон с двумя повозчиками все трое заметили одновременно. Да и шутка ли — как такое пропустить?
Не семья, не бродяга-одиночка. Повозчик и отстрельщик, подремывающий с дробовиком на коленях.
Фургон ехал тяжело, оставляя за собой глубокие колеи. Ехал не пустым.

Чарли пришпорил Кадиллака и двинулся вслед за Ноксом и Билли Бобом, устремившимися за добычей.
Они гнали фургон с пару миль. Никому не улыбалось встретиться с маршалами, ошивающимися рядом с городишками.

Нокс обогнал и поехал наперерез; фургон ехал медленно: его тянула всего одна лошадь, к тому же и не самая расторопная. Тем не менее она выглядела свежо — наверное, они недавно выехали или отдыхали.
Во всяком случае уже пора было остановиться.

— Сделаем остановку, ребята? — предложил Билли Боб, перекрикивая скрип колес и топот лошадиных копыт.

Руки повозчика дрогнули, он попытался увести лошадь в сторону, но там уже поджидал Нокс.

Чарли только подумал о том, чтобы тоже ускориться, но было поздно.
Раньше, чем Нокс успел навести на отстрельщика свой ремингтон, Чарли услышал выстрел.

Ему показалось, он слышит, как дышит земля и стонет ветер. Топот копыт исчез в искрящемся звоне тишины после хлопка пороха.
А потом Нокса перед его глазами отбросило назад от выстрела.
Ноги, зацепившиеся каблуками за стремена, дернули на себя сбрую, и его жеребец, Карлос, рефлекторно рванулся в обратную сторону.
Переднее правое копыто, клацнув, скользнуло между спицами колеса; конь рухнул, перевернувшись.
И вернулся звук. Билли Боб что-то кричал. Колесо соскользнуло с оси, и фургон завалился, громко звеня чем-то внутри. Столп пыли и новые выстрелы.
Чарли не думал о том, что что-то может пойти не так.
Черт побери, они даже и сказать ничего не успели!

Чарли зажмурился от облака взрывающейся пыли и порохового дыма, в которое ему пришлось въехать.
Внутри раздалось еще несколько выстрелов. Они были такими громкими и близкими, что он даже не разобрал — то ли это был «Уокер»² Билли Боба, то ли отстрельщик перезарядил свою пушку, удержавшись на мостках. В любом случае, против Билли Боба у него не было шансов, тот видел за милю вперед, а стакан мог подхватить еще до того, как тот начал бы падать.

Но против дроби с такого близкого расстояния ничего из этого ему не помогло.
Его кобыла, Молл, бесцельно проскакала мимо них без седока, а у Билли Боба уже отсутствовало лицо. Кровавая каша смешалась с клочками разбитой челюсти; дробь с короткого расстояния шла цельным пучком, буквально разрывая кожу. И Чарли никогда не видел столько красного цвета. Толчками он вытекал наружу, на сухую дорогу, на судорожно бьющуюся плоть, на мятую полосатую ткань рубашки и войлок жилета, вязко пропитывая и заражая собой.
Все стало красным.

Перестало хватать воздуха, и Чарли дал маху — стащил платок с лица, чтобы вдохнуть, но воздуха больше не стало, только горячей пыли, заползающей в горло, душащей и дерущей рот изнутри.

Жаркий смрад вокруг рассеялся, но зерно не исчезло. Все вокруг было, как на фотографии. Темное, желтое, в полутонах. В голове стучала кровь, била, словно таран в виски изнутри. Он оглядывался, но видел лишь пятна.

Повозчик держал руку у кровившей груди — Билли Бобу удалось задеть его до того, как он пал.
Чарли подался назад, когда дуло отстрельщика вскинулось прямо на него и, дьявол бы его забрал, если во всем этого не было божьего провидения.
Осечка.

Чего еще ждать от дробовика? Но господи, блядь, боже.

Рука не взмокла, вовсе нет, просто дрожь неуверенности кольнула в пальцы. Как и каждый раз. Хотя Билли Боб хвастался тем, скольких подстрелил, Чарли был уверен — каждый чертов раз он тоже вздрагивал.

Рука повозчика мелькнула, хватаясь за борт жилета. Неловко, будто он только научился ею пользоваться. Вокруг предплечья Чарли успел заметить тугую повязку. А следующим вместе с пальцами на блеске рукояти Чарли увидел вспышку от своего выстрела.
Пуля пробила горло, и кровь изверглась наружу под давлением. Как извергаются вулканы в этих христианских историях, погребая под своим жаром жизни всего под собой.
Один выстрел и второй. Голова отстрельщика запрокинулась следом с зыбучим кратером посреди бровей. Он еще не попадал так точно.

Кадиллак отступил назад и всхрапнул. С выстрелами он сжился, но от боли звенящих перепонок было не избавиться привычкой. Чарли едва удалось удержать поводья, чтобы конь не оступился и не угодил в отлетевшее колесо, раскручивающееся рядом.

Чарли с трудом нашел в себе силы двинуться.
Тело повозчика с грохотом свалилось вниз, и скорость вернулась.

Чарли потрогал платок на шее, но надевать сейчас его уже не было смысла. Вздыбившаяся пылью дорога приходила в себя, небо теряло желтый окрас, и глаза переставало сжигать крохой песка.

Все пошло совершенно не так, как они планировали.

Набросив поводья Кадиллака на помостки накренившегося фургона, Чарли спешился и вернулся посмотреть, что с Ноксом.
Карлос беспомощно пытался встать, но копыта только скользили по земле. Обе правые ноги его были сломаны. Одна — при падении, вторая — перебита колесом, из нее торчала кость. Карлос всегда раздражал Чарли, он кусался и не раз хватал его за воротник огромными зубами. Но сейчас, когда у него был всего один выход, внутренности неприятно сжались.
Чарли постарался смотреть куда угодно, но не на лошадиную морду перед выстрелом.
Внутренности остывали, как остывало дуло после раскалившего его выстрела, но Чарли все равно вздрогнул напряженно, когда на плечо легла чужая рука.
Ему на миг представилось, что кто-то из фургонщиков выжил и сейчас дернет его лицо к себе, чтобы не стрелять в спину.
Но это был всего лишь Нокс.

— Убери, — раздраженно попросил он, отодвигая от себя дуло его револьвера и опираясь на Чарли.

Он зажимал красное пятно на плече рукой и не мог опереться на ногу. Видимо, ушиб во время падения с Карлоса.

— Мне пришлось, — пробормотал Чарли, отводя глаза от мертвой лошади. — Он бы уже не поднялся.

Нокс безгласно кивнул, хотя кадык его судорожно дернулся. С Карлосом они были много лет.

— А где? Где Билли Боб?

Чарли ощутил себя избитым изнутри. Конечно, его вины в том, что случилось, не было, но он был цел и стоял на двух ногах в то время, как один из его товарищей не мог опираться на ступню, а второй захлебывался кровью.

Тело Билли Боба все еще дрожало. В это было сложно поверить. Как можно было выжить с такими ранами? Какая ужасная участь.
Глаза — белые белки как куриные яйца на багровом полотне размозженного дробью лица.
Нокс хотел подойти, и поэтому Чарли, придерживающему его за талию, пришлось шагнуть с ним.

— Дерьмо, какое же это, блядь, дерьмо, — скривился Нокс и сквозь зубы грязно выругался.

Он оттолкнулся от Чарли и отвернулся, опираясь о завалившийся фургон. Дышал часто и глубоко, пытаясь справиться с приступом тошноты, и Чарли пришлось иметь с этим дело одному.
Билли Боб не был лошадью, но шансы у него были те же, что и у жеребца с разбитыми ногами. Возможно, даже меньше.
Нокс повел лопатками и опустил голову, услышав еще один выстрел. Ему не надо было оборачиваться, чтобы давать оценку приступу хрупкого милосердия.
Он гневно сплюнул на затылок мертвого повозчика рядом, бросил взгляд на сползшего по сидению отстрельщика и посмотрел в обратную сторону.

— Билли Боб был тем еще говнюком, да? — спросил он, не смотря на Чарли. — Если бы не он, мы бы не вляпались во все это. Сукин сын.

Чарли кивнул. Доля истины в его словах была.
Он поднял с земли его шляпу. Широкополую и светлую шляпу южанина, любящего рисоваться. За ободок было заткнуто перо, которое Билли Боб частенько демонстрировал, рассказывая, как застрелил пять десятков, а то и сотен язычников, оставшись с ними один на один.
Чарли отряхнул с нее пыль и прикрыл лицо Билли Боба. Края фетра коснулись киселя из плоти и осколков костей, и это прикосновение было похоже на увязание подошвы сапога в размякшей после дождя почве.

Они познакомились несколько лет назад в Темпе и с тех пор редко расходились — может быть, раз в год, когда Билли Бобу приспичивало жениться на очередной красотке, чтобы не тратиться на шлюх.
Чарли и Нокс были родом из одного небольшого городка в Айове, и хотя они не много общались в детстве, встретившись на просторах фронтира вновь, уже далеко от дома, они быстро пришли к тому, что держаться вместе проще. Особенно с их промыслом.

— Как ты? — спросил Чарли, отводя глаза от тела.
— Нормально. — Нокс качнул головой и потряс левой рукой. — Немного задело. Повезло. Ужасно хочу курить.

Пока он этого не говорил, Чарли не хотел. Теперь ощущение сухости на губах начало раздражать.
Сигареты кончились еще вчера.

Когда он обернулся, Нокс уже обшаривал карманы фургонщиков. Он завалился правым плечом на сидение и делал это тоже правой рукой. Левая ступня едва касалась земли.

— Ты уверен, что все нормально? — переспросил Чарли, когда тот, устав, выпрямился.
— Иди посмотри, что там сзади, — недовольно фыркнул Нокс.

Пальто на его плече было разорвано. Не было похоже, что его только немного задело.
Чарли коснулся его руки, но Нокс довольно грубо оттолкнул его, и он больше попыток не предпринимал.
Сзади, так сзади.

Полотно было натянуто в спешке, не все узлы оказались закреплены. Словно эти типы торопились. Уехать откуда-то или… куда-то добраться. Это было совсем не похоже на обыкновенных торговцев, заботящихся о своем грузе.

Чарли спрятал руки в карманы, смотря на развевающийся клок ткани. Он бы засмеялся от того, как они заплатили за фургон с, возможно, обычными пожитками, собранными наспех, если бы в нем оставалось желание смеяться.
Удача отвернулась от них. Но если бы он знал, что ждет его в дальнейшем…

Что было внутри?
Сумка со старым вонючим тряпьем, немного еды — картошка в пустой кастрюле, завернутый в салфетку бекон. Бутылка, доверху заполненная водой. От пробки едва ощутимо пахло виски.
Но это все занимало лишь угол.

Чарли стукнул носком сапога по одному из многочисленных ящиков, и тот отозвался ярким звоном, похожим на тот, с которым фургон накренился, лишившись колеса. Тут что-то было.

— Что там у тебя? — спросил Нокс снаружи.
— Не уверен. — Чарли откинул часть полотна, завязывая его, чтобы внутрь проникло солнце, и можно было рассмотреть, что здесь. — Какие-то бутылки. Может быть, виски?
— Было бы неплохо.
— А что у тебя?
— Ну. Сорок семь долларов и двадцать… тридцать центов.

Жизнь Билли Боба определенно стоила дороже.

— Еще фляга с… тьфу, простая вода. Ничего интересного.

Чарли отломал одну из досок и, пользуясь ею как ломом, отогнул забитую крышку.
Солнечный свет заискрился в оранжевом стекле и прозрачной влаге внутри.
Три крупные склянки стояли в один ряд — вот и все, что было в ящике. Они не походили на бутылки из-под виски, или рома, или чего другого хорошего. Больше напоминали те, аптекарские с касторкой или эфиром. Этикетка, написанная крупными буквами, но непонятными словами, тоже ничего не говорила. Пей-отлей. Что это?

Вряд ли это могло стоить так же хорошо, как и виски.
Вытянув тонкую пробку, замотанную поверх тканью, Чарли осторожно понюхал. Сначала издалека — вдруг хлороформ или еще что. Никаких позывов. Тогда он решился и поднес его к губам.
Жидкость без цвета и почти без запаха кольнула язык, будто он прикоснулся ко льду, и хотя Чарли почти все выплюнул, немного дряни, попавшей вместе со слюной в горло, вызвало легкое и тупое онемение.

Он протер язык платком, хотя особо это не помогло, только ткань намочил. Изо рта текла слюна, будто он лимон лизнул.
Чарли поморщился и вновь посмотрел на склянку.

— Короче, я не знаю, что тут, — сказал он, разворачиваясь ко входу. — Возможно, это какое-то лекарство. Надеюсь, что не слабительное.

Хотя слабительное тоже бы не помешало. На всякий случай он сунул склянку в карман. Можно попытаться кому-нибудь задвинуть за пару баков. Остальные тоже можно было взять с собой, но в кармане не нашлось места. 
Чарли обернулся. Было еще несколько ящиков. Они стояли в глубине, но даже отсюда он мог различить знакомый запах. Гниения. Разложившейся плоти.
Он был очень хорошо ему знаком.

Натянув на нос платок, который едва-едва мог заглушить исходящую от клади вонь, он прижал его для верности к лицу и второй рукой поднял крышку.
Глаза против воли заслезились от режущего запаха. На дне лежали два уже не свежих, но еще и не засохших скальпа. Не без отвращения Чарли потянул один из них вверх.

Черные волосы слиплись и казались двумя убитыми зверьками. Срезаны были уши и часть кожи лица.

Все встало на свои места.
Эти двое не были торговцами или путешественниками. Это были охотники.

Чарли набросил крышку на ящик, убирая скальпы с глаз. Было не очень приятно испытывать облегчение сейчас, но он испытал.
Билли Боб тоже раньше был охотником. Он не раз предлагал и Чарли с Ноксом заняться этим промыслом. Дерзких краснокожих ублюдков местами было пруд пруди, а почти каждый штат предлагал хорошую награду за хороший скальп. Как минимум двадцатка, а с ушами все двадцать пять.
Ноксу не нравилась идея сотрудничать с властями. Чарли не нравилась идея охотиться на людей. Пусть даже это были клятые индейцы.

Он спрыгнул на землю, выбираясь из фургона и вдыхая полной грудью более-менее свежий воздух.

— Ничего здесь, — соврал Чарли, оповещая о результатах поисков.

Нокс не ответил.
Когда Чарли обошел фургон, то нашел его опустившимся на землю. Он вновь сжимал плечо.

— Кажется, я не так хорошо отделался, как рассчитывал, — кашлянул он. — Я вроде как ей шевелить не могу. Представляешь? Забавно.

Нокс не сопротивлялся в этот раз, позволив стащить с плеча куртку.
Выглядело, как дерьмо.
Некоторая часть дроби все же прошла мимо, но изрядная оказалась и внутри. Клочки ткани, перемешанные с кровью, слиплись комком, пахло плохо, ржавчиной. При прикосновении Нокс так сильно дернулся, что ударился головой о повозку, к которой прислонился.
Блеск одной из дробинок можно было рассмотреть прямо у поверхности, и Чарли мог бы попробовать ее вытащить, если бы у него имелся виски или спирт, но он бы сейчас не достал даже нужного количества чистой воды.

— Как там? — спросил Нокс, не отрывая внимательного взгляда от него, лишь бы не видеть рану.

Чарли посмотрел на его лицо. Почти бесцветные глаза Нокса прищурились.

Они не были похожи, хотя и выросли в едином окружении, одинаково ломали носы в пьяных драках и коптились под жарким солнцем Аризоны. В Ноксе чаще видели ирландца — его коротко остриженные волосы, хоть и выгорели на солнце, но сохранили рыжину. А вот Чарли, несмотря на то, что его матушка, как и Нокса, тоже понаехала с зеленого острова, в ту сторону не выдался и всегда больше походил на отца, американского американца. Крепко сбитого, коренастого, с суровой челюстью и темными волосами.
Отращивать их всегда казалось хорошей идеей. Они прикрывали шею от солнца и ветра, а лицо — от излишних взглядов.

Только сейчас лишь мешали, падая на лицо, пока Чарли склонялся над раной Нокса.
Ему приходилось вправлять носы и челюсти, но с огнестрельным ранением дел не было. Да господи, даже если бы было, у него под руками не оказалось ничего, что могло бы помочь.

— Знаешь, это выглядит не так плохо, — подбодрил Чарли, поджимая губы и кивая.
— Мне кажется, внутри треснула кость, — поделился Нокс, смотря наверх.

Чарли машинально посмотрел туда же. Палящее солнце висело прямо над ними, слепя на голубой-голубой равнине бескрайнего неба. Глядя на такое, как-то всегда сам задумывался о том, кто же скачет по тем степям. Неуютно.

— Эй, Нокс, — Чарли шлепнул его по щеке, — ну ты только это, не вздумай, да?
— Чего? Эй, нет. Нет. Наверное, нет.

Чарли растерянно потер лицо, стаскивая шляпу, чтобы затолкать под нее все волосы.
Выпрямившись, он посмотрел в ту сторону, откуда ехала повозка, как будто мог разглядеть пункт отбытия.
Судя по тому, что вода в дорогу была едва не тронута, фургонщики преодолели не очень большой путь. При такой жаре хотелось пить постоянно. А уж в наличие крупных водных источников верилось и вовсе с трудом.
Возможно, они ехали из какого-нибудь поселка совсем рядом.

— Придется нам сделать остановку поблизости, — поделился соображениями Чарли. — Подлатаем тебя.

Хорошо было бы найти цирюльника. Чарли мог бы попытаться оказать помощь, если бы у него было нужное оборудование, но лучше, если бы попался нужный человек. С их ранами всегда разбирался Билли Боб, и он отвык рассчитывать на себя.

Нокс тяжело дышал и сжимал ткань его рубашки, пока он туго стягивал повязку. Он проронил еще несколько ругательств сквозь зубы, но потом слишком устал и замолчал.

— Что мы будем делать с Билли Бобом? — спросил он, наконец собравшись. — Мы не можем оставить его здесь.

Чарли нахмурился, смотря на тело. Он тоже не чувствовал, что будет правильным оставить его на съедение койотам и стервятникам. Но времени также было в обрез.

— Я думаю… — Он прикрыл глаза. — Я думаю, стоит проверить… мы сейчас проверим, есть ли рядом город или что-то. А потом вернемся. Я вернусь к нему. Если есть. Ну или если нет. Не бросим его тут.

Он посмотрел на полотно фургона. Этим ящикам что, есть разница, покрыты они сверху тенью или нет? Ну, еду можно забрать с собой, а остальному дерьму что сделается?
Чарли вытянул из сапога боуи³, срезая веревки, укрепляющие верх фургона.
Крепко замотанное в парусину тело должно было помешать хищникам быстро заполучить добычу. Он успеет вернуться.

Брать кобылу, тянущую фургон с собой, наверное, было не очень дальновидно. Кто-нибудь мог бы ее узнать и начать задавать вопросы.
Чарли бдительно ее осмотрел, но она в целом ничем не отличалась от таких же пегих кобыл, которых в этих краях было не счесть, а клеймо закрывала грива. Ноксу надо было как-то ехать, а перегружать Кадиллака он не хотел.

Было сложно не смотреть на морду Карлоса, оставшегося на дороге, открепляя от него седло. Его глаз уставился в небо; голубые прожилки небесных прерий скользили в нем, как в отражении зеркала. Но с ним они тем более ничего не могли сделать.

Нокс едва ли мог опираться на левую ногу, ему пришлось залезать на кобылу, которую он со стоном окрестил Боль, справа.

— Вышло так же нелепо, как будто девица в платье пытается на корову залезть, — прокомментировал Чарли, чтобы его развеселить.

Нокс вяло улыбнулся, но тут же сжал зубы.
Боль под ним чувствовала себя не лучше, она была старовата для таких поездок, но ничего не оставалось.
Кобылу Билли Боба, Молл, они догнали в миле отсюда, она далеко не ушла, пытаясь что-то пощипать в грязном золоте травы.
Чарли хотел предложить сменить Ноксу транспорт, но тот выглядел так хмуро, что вряд ли бы решился на еще один скачок вверх.
Молл дернула головой всего раз, выражая желание остаться и отдохнуть, но потом покорно пошла следом, ведомая поводьями, которые Чарли держал в правой руке.

Солнце висело прямо над головами, топя их, как шкварки сала на раскаленной сковородке. Дыхание Мохаве забиралось под одежду горячими песчинками и лизало кожу пылающим языком. Жара Аризоны не отпускала даже к концу осени.
Тут не спасали ни шляпы, ни одежда, покрывающая все тело.
Чарли даже подумал на мгновение приложиться к склянке с питоном или чем. Все равно, что выпить, лишь бы было жидкое. 

Раннее утро, когда они все втроем — вшестером, если считать Кадиллака, Карлоса и Молл, — фантазировали, как будет здорово, было, наверное, вечность назад. Билли Боб соскребал с себя остатки щетины, окуная бритву в чашку с водой, и разглагольствовал о том, что надо добыть карту местности и попастись где-нибудь рядом с селением. Тогда Чарли думал, что сколько еще пройдет времени. Карта это всегда сложности с учетом того, что они долго нигде не задерживались. Бумажки с дурацко нарисованными портретами могли кому-то и примелькаться.
Сколько еще времени… карта, селение, случайный путник. И тогда одиночный фургон с парой повозчиков показался каплями ледяной утренней росы на горячие щеки. Ведь все могло кончиться быстро. Никаких проблем. Они бы приостановили фургон, убедились, что в нем ничего ценного, и отпустили бы владельцев без единого выстрела. Ну, может быть, деньги бы взяли.
Кого он обманывал? Охотники бы не отпустили свою дичь.

Но они не были убийцами. Из тех отморозков, что за двадцатку пристрелит торговку гусиными яйцами, как обычно считали в округе, или устроит пальбу, пребывая в скверном расположении духа.

Конечно, Чарли не считал себя святым. Но и не последним подонком.
И надо же было такому случиться… Он знал, однажды оно должно было случиться, но не ждал, что так скоро. 

— Кажется, я вижу город! — отвлек его от мыслей Нокс, щурясь. — Крыши. Господи, наконец-то.
— Это… — Чарли посмотрел вперед. — Это холм. Просто красный холм. Их тут много.
— О. — Он опустил голову. — Я был уверен, что это крыша. У меня уже начались галлюцинации. Как у этих. В пустынях. Мы же не едем в пустыню?
— Вряд ли.

Чарли с тревогой оглянулся на Нокса. Тот сильно согнулся, и шляпа теперь не закрывала его затылок.

— У меня такое ощущение, — сказал он по слогам, — что меня тянет блевать. Но только плечом.
— Эй, мужик, соберись, — строго сказал Чарли.

На самом деле строгости в его голосе было гораздо больше, чем в нем самом. Ему тоже было тошно. И неуютно. Может быть, не должно было. Он столько историй слышал на тему «перестреляли всех моих ребят, я один выжил, вот, пью с вами пиво», что мог бы уже проще относиться. Но истории историями, а это происходило с ним, и на Нокса ему было не наплевать.

— Кажется, там действительно крыши, — твердо сказал Чарли, опуская глаза к дороге. — Там, за горой. Наверняка.
— О! — Нокс даже оживился. — Я знал.

***



Нокс потерял счет времени, когда перестал отличать, жар снаружи это или внутри. Он старался держаться, ведь это всего лишь дробинка. Ну, несколько дробинок. Но все это сбивало с мыслей. Кожа то покрывалась мурашками, то вдруг начинала пылать. Плечо дергало, будто внутрь кто-то вставил нити и пытался за них вытянуть все его кости.

Единственное, что успокаивало, так это мысль о том, что скоро они куда-нибудь приедут. Ноксу нечеловечески хотелось тарелку супа и сигарету, в идеале поданные так быстро, чтобы ему не пришлось озвучивать желание вслух. А, ну и, конечно, дробь вынуть, да.
Перед глазами от жара все плыло, и Нокс почти не видел того, что было перед ним. Только темный широкий силуэт Чарли перед ним. Это же был Чарли? Это же был не Билли Боб? У него волосы подлиннее. И шляпа другая.

Чарли обернулся к нему.

— Там какой-то указатель, — оповестил он, кивая вперед, и попытался прочесть. — Мр… мрак… Мрак-с-т… Мрак-сто-ун. Какой-то Мракстоун, две мили. Нокс?
— Да, да, хорошо.

Указатель расплывался перед глазами.
Нокса всегда забавляло, что Чарли не очень ладит с буквами. Не то чтобы сам он был шибко грамотным, но он умел читать не по слогам. Хотя сейчас это не помогало. Буквы скользили в стороны, распухали, как зрачки в темноте, и сужались. Даркстоун? Баркстоун? Брякстоун?
Когда они проехали его, Нокс был и вовсе не уверен, что там что-то написано. Может быть, и указателя никакого не было. Может быть, это Билли Боб придумал, чтобы его успокоить?.. Он вечно что-то придумывал. Однажды придумал разводить виски сидром. Голова была после квадратная. Да, он был мастером.
Каждый из них был в чем-то хорош. Билли Боб отлично стрелял и мыслил на десять шагов вперед. У Чарли был тяжелый кулак, и он ничего не боялся. А себя Нокс считал рациональным зерном их трио. Да и ловкости рук ему было не занимать. Кстати, что случилось с его второй рукой?

Он запрокинул голову, рассматривая небо. Ярко-голубая прерия, шерстяные облачные бизоны плыли к горизонту, намереваясь переждать там, а где-то за ними был невидимый пастух, держащий на мушке всех, кто покусится на его стадо.

Наверное, из-за того, что бизонов оказалось так много, и солнце смиренно отошло в сторону, стало холоднее. Прохладная дрожь прострелила все тело, наливаясь в плече куском льда. А потом она отступила, возвращая неумолимый жар.

Нокса кидало то туда, то сюда, но с этим можно было справиться, сцепив зубы. Что он, пастушка Мэри, что ли?
Нокс окончательно убедил себя в том, что он может перетерпеть, когда они подъехали к первым постройкам. Он кивнул себе, и моргнуть оказалось так приятно. Он моргнул, и вокруг стало темно-темно. И тихо.


Джеронимо — военный предводитель племени чирикауа-апачей, в течение 25 лет возглавлявший борьбу против вторжения колонистов на индейские земли. Во время происходящих событий ведет активную деятельность. 
Боуи — крупный нож со скосом у острия. Вошел в обиход после 1830х. Один из популярных оружейных символов эпохи ковбоев и Америки. 
«Уокер» — шестизарядный револьвер, модель кольта, выпущенная в 1847м году.